Как генерал дослужился до бога
Как только воины замечали вдали человека с красным лицом и прекрасной бородой на красном коне, они заранее начинали бояться. Ведь это был Гуань Юй. Генерал эпохи Троецарствия, который бился за восстановление династии Хань. Генерал был доблестным и благородным — этакий китайский Робин Гуд. Потому сразу после смерти личность Гуань Юя стала обрастать легендами. Некоторые из них могут рассказать предметы из Томского краеведческого музея.
«История одной вещи» — совместный проект с Томским краеведческим музеем
Позолоченная снаружи, полая внутри. Медную скульптурку Гуаньди в Томск в начале XX века привез из Китая разведчик Михаил Полумордвинов. Привез вместе с компанией — двумя медными фигурками поменьше. Этому божеству не положено быть без спутников.
«Гуаньди — одно из самых популярных божеств в Китае, — говорит сотрудница Томского краеведческого музея Александра Котенко. — Происхождение его запутанное. Идет от реальной исторической личности — генерала Гуань Юя. Который жил во II-III веках нашей эры. И которого после смерти начали обожествлять. Культ Гуаньди был настолько распространенным, что в XIX веке в Китае было более 1500 только крупных храмов в его честь. Причем в разных районах Китая Гуаньди почитали по-разному».
…В дверях стоял воин с лицом, напоминающим спелый финик, с красными, как у феникса, глазами, с вьющейся бородой и пушистыми бровями. На нем был зеленый халат и золотой панцирь, а в руке обнаженный меч.
Ло Гуань-Чжун, «Троецарствие», в переводе В. А. Панасюка
Вообще-то Гуаньди был богом войны. Но покровительствовал не только военным. Ему молились и крестьяне, и торговцы, потому что он отвечал за справедливость и защищал от неурожаев. При нем нельзя было врать. Люди верили, что если помолиться Гуаньди, то он придет ночью к больному, накормит его золотыми пилюлями и человек выздоровеет. Еще он был богом богатства. А со временем его стали почитать еще и как бога литературы, потому что на иконах его изображали со свитком в руках.
«Литература для китайцев всегда значила очень много, — говорит Александра Котенко. — Она была одним из шести искусств, которые на экзамене сдавали государственные чиновники. Если человек не знал литературы, не мог опираться на исторические примеры и правильно слагать поэмы, то доступ к государственной службе ему был закрыт. Гуань Юй, хоть и был генералом, стихи не слагал. В отличие от своего противника Цао Цао. Но читал с охотой — на иконах его изображали с хроникой «Вёсны и осени», древнейшей китайской летописью».
...Давайте пить вино и веселиться,
сколько человеку прожить суждено?
Наша жизнь, как роса под лучами солнца, высыхает,
а дни ушедшие горечи полны.
«Короткая песня», Цао Цао
Скульптуру, которую привез в Томск полковник Полумордвинов, изготовили в XVIII веке. Во время правления династии Цинь. В этот период святых было принято отливать не по одиночке, а группами. Так, в некоторых скульптурных композициях можно было насчитать до 500-700 персонажей. Полумордвинов привез в Томск божественную триаду — это записано в его рукописях. Правда, фигурки спутников от самого Гуаньди отличаются. Может, скульптор просто решил центрового героя выделить и размером, и стилистически. А может, Полумордвинов сам собрал триаду, купив фигурки в разных местах.
Фигурки изображают «военного чиновника» и «гражданского чиновника». Первый — Гуань Пин. Есть легенда, что однажды бездетный Гуань Юй встретил однофамильца. Тот выразил свое восхищение генералом и упросил его усыновить своего отпрыска, обученного военному делу. Так у Гуань Юя появился приемный сын, с которым позже они погибли в одном сражении. Гуань Пина изображали с «Черным драконом» в руках. Так назывался меч Гуань Юя. Точнее, алебарда.
Второго спутника — Чжоу Цана — было принято изображать как прекрасного юношу. Хотя «гражданский чиновник» вообще-то тоже был воином, генералом и даже разбойником успел побывать.
«Чжоу Цан обычно на иконах держит в руках некий предмет, — говорит Александра Котенко. — Изначально он должен был нести знамя, на котором написана фамилия «Гуань». На танке, которая хранится у нас в музее, он держит какой-то узелок. По форме можно догадаться, что это ларец, в котором находится государственная печать. «Гуань» — это была фамилия, «Юй» — имя. А «ди» — это приставка, которая означает, что он стал императором. Правитель Гуаньди. И печать, которую ему подносит Чжоу Цан, означает его царские полномочия».
На скульптуре полковника Полумордвинова Гуаньди изображен в виде буддийского божества. Однако он не восседает на лотосовом троне, как Будда или как Бодхисаттва, которые имеют «чистое рождение». Гуаньди сидит на обычном троне. На его голове шапка, в которой видны отверстия для бус — это тоже отличительный признак императора. А еще у медного Гуаньди были шикарные усы из бычьего волоса (из двух усов, правда, остался один) и борода (которую он тоже по дороге в Томск утратил).
Статуэтка внутри полая. Чтобы люди с ее помощью могли очищать карму, делая в буддийское божество вложения. Например, кусочки священных текстов (чем дороже бумага и золотые чернила, тем лучше!). Или благовония. Или семь драгоценных камней. Скульптура считалась священной после того, как монахи заполняли ее вложениями и запечатывали снизу крышкой.
На поясе у Гуаньди должно быть изображение дракона. Но на скульптуре его не разобрать. А вот на иконе-танке (нарисована в тот же период династии Цин) из-под пояса свисает хвост рыбы-карпа. Карп в Китае и Японии почитался как особое существо, которое через 1000 лет может стать драконом — символом мужества, благородства и правды.
«Когда Гуаньди стал уже божеством, а не просто человеком, про него стали придумывать легенды, чтобы доказать его божественное происхождение, — говорит Александра Котенко. — И придумали, что один нефритовый небесный император убил дракона, а буддийский монах собрал в чашу эту кровь. И Гуаньди, когда был мальчиком, окунулся в эту чашу, и лицо его стало красным. По другой версии, он вообще из этой чаши родился — с красным лицом. Потому ему приписывается происхождение от дракона».
Икона-танка нарисована на ткани мастерами с горы Утайшань. Утайшаньская школа была «законодателем мод» в XVIII веке — ей подражали. Танка, что хранится в музее, немного поблекшая. Но все равно отличается гармоничным сочетанием цветов и игрой полутонов. Для Утайшаньской школы были характерны облака с завитками и очень крутые горы (на монгольских и бурятских иконах склоны более пологие).
«На этой иконе три будды, — говорит Александра Котенко. — Посредине Будда Шакьямуни. Так как по некоторым буддийским традициям Шакьямуни не был самым первым буддой, то сбоку от него его предшественники. Все они — показатель присутствия буддизма на этой танке. Потому что под Гуаньди опять-таки нет лотосового трона».
Есть и другие буддийские элементы на танке — так называемые «драгоценности», которые означают «учение», «общину» и «учителя» («дхарму»). По иконографическим канонам, на танке присутствуют определенные жесты — мудры. Например, Бхумиспарша. Жест касания земли. По легенде, когда Будду Шакьямуни искушал демон, он сначала подсылал к нему красивых девушек. Потом пытался пугать. Но Шакьямуни не отвлекался и продолжал медитировать. Тогда демон прибегнул к последней уловке и спросил — а кто вообще докажет, что ты достиг просветления? Тогда Шакьямуни коснулся земли, призвав ее в свидетели.
Еще один музейный предмет, который связан с Гуань Юем, — кубок-цзюэ. «Цзюэ» означает «воробей» или «птаха». Имеет специфическую форму с тремя ножками, оттого в музее был записан как «треножник». Между тем, треножники были больше похожи на котлы и выполняли культовую функцию — в них варили мясо для подношения умершим предкам или богам (в том числе Гуаньди), засыпали землей и втыкали палочки с благовониями. Цзюэ культовым предметом не был. Но имел отношения к исторической личности Гуань Юю.
«Был в XIV веке такой писатель Ло Гуань-Чжун, — говорит Александра Котенко. — Он написал роман «Троецарствие». С одной стороны, это была военная хроника. С другой — сборник легенд про всех персонажей того сложного периода, полного войн и талантливых людей. Некоторые истории связаны с такими кубками. Цзюэ использовали с XV века до нашей эры. В них подавали подогретое вино, и Гуань Юй мог пить из такого. Например, в ситуации, которая описана в хронике (романе)».
Однажды Гуань Юя ранили. Коварные враги попали ему отравленной стрелой в плечо. Лечить Гуань Юя вызвался передовой врач, один из первых хирургов — Хуа То. Он сказал, что ему надо разрезать руку и срезать яд прямо с кости. Гуань Юй согласился. Хуа То предложил генерала привязать, чтобы тот ненароком не убил его из-за боли. Гуань Юй рассмеялся и сказал, что не боится никакой боли. И пока врач делал свою работу, потягивал вино из кубка-цзюэ, играл в шахматы и цитировал стихи. Разве что лоб испариной покрылся. И Хуа То вылечил Гуань Юя.
Кубки цзюэ вышли из употребления в IX веке. Когда в Краеведческом музее провели анализ по металлу, оказалось, что экспонат полковника Полумордвинова сделан в XIX веке. Этакая подделка «под старину» — скорее всего, для продажи европейцам. Впрочем, спустя почти сто лет после покупки он уже обретает свою историческую ценность.
Его удаление повлечет за собой удаление шапок соответствущих страниц.
Вы подтверждаете удаление поста?
