Год назад в Томске появился первый больной коронавирусом. Эта болезнь стала шоком для всего мира, так или иначе она затронула все сферы нашей жизни. Весь год мы рассказывали вам об этом. А сейчас запустили цикл «После ковида»: увы, пока не про то, что коронавирус полностью побежден, а про то, как он изменил нашу жизнь. Каждый четверг на ТВ2 будет выходить очередной текст цикла. Поддержать нашу работу можно здесь.


За пандемийный 2020 год, по данным обладминистрации, безработица в Томской области выросла сразу в пять раз (по данным Томскстата, сразу в 10 раз). Только официально сейчас без работы в регионе остаются почти 32 тысячи человек (48 тысяч человек по Томскстату). Это, к примеру, на 10 тысяч больше, чем население города Асино. Рассказываем, как томские работники общепита, госслужащие и даже врачи теряли и не могли найти работу в пандемию.

Лилии Евдокимовой 22 года. В 2019 она получила красный диплом губернаторского колледжа социально-культурных технологий и пошла искать для себя место. Она хотела работать организатором праздников, для этого можно поехать в область — Парабель или Каргасок, а вот в Томске найти что-то подходящее сложно. У Лили получилось устроиться на подработку в квест-студию, была там и организатором, и актером. Девушке все нравилось, но трудоустройство было неофициальным, поэтому она продолжала искать постоянный вариант, даже не связанный с ее профессией. В самом начале 2020 года Лиля смогла устроиться в кафе бариста. Нужно было пройти обучение, оформить медкнижку и приступить к официальной работе. В январе девушка оставила квесты и вышла работать бариста. В мае будет год, как Лиля снова безработная, а с предыдущим работодателем она встречается в судах.

"Я работала в кафе "Майя пицца" на Ленина, оно есть еще на Иркутском тракте. Коронавирус нагрянул неожиданно, никто сначала не шевелился. Но вот наступил март, появились первые признаки. Начинают писать, что кафе в городах, возможно, закроют, руководство нам пока ничего не говорит. Наступает 28 марта, в субботу утром, прям очень рано, нас всех собрали. Мы сидим, приходит жена одного из владельцев. Она начала рассказывать про ситуацию с коронавирусом в Италии и тут говорит, что в Томск это все нагрянет, всех точно застанет, нас закроют. Потом неожиданно объявляет, что приняли решение и в связи с ситуацией у нас есть два варианта: либо неоплачиваемый отпуск за свой счет, либо заявление по собственному желанию. У всех начинается паника-истерика, те, кто давно работал, они прямо в слезы, слышны всхлипывания", - вспоминает Лилия.

Как выяснилось на собрании, распустить всех работников решили с 31 марта, оставалось доработать пару дней. Лилия вспоминает, как была в шоке, не знала своих прав: что делать, стоит ли писать заявление?

"Она мне в это время звонит и тут же строчит, чтобы я срочно трубку взяла, - говорит мама Лилии Ольга Евдокимова. - Я вышла в коридор, она спрашивает: "Мама, что делать, нас заставляют писать заявление на увольнение. Я ей говорю: ноги в руки и дуй оттуда. Пусть предоставляют другую работу, пусть под сокращение оформляют, какая-то же должна быть ответственность работодателя".

Дома, как говорит мама девушки, Лиле из-за стресса стало плохо - поднялась температура, заболела голова. На следующий день состояние лучше не становилось, поэтому вызвали на дом врача. Работодателю, по словам Евдокимовых, они позвонили и сообщили, что Лилия уходит на больничный.

"Они говорят: "Давайте приезжайте скорее, пишите заявление, потом отболеете, и все". Она проболела месяц. Менеджер звонит, говорит: Когда у тебя там больничный заканчивается? В конце апреля, значит, приезжаешь на работу и пишешь заявление на увольнение. Дочь спрашивает: А как работа? Ей отвечают: какая работа?" - рассказывает мама Лилии.

Кафе на проспекте Ленина, где работала Лиля, закрылось на время карантина. Работать продолжал только филиал на Иркутском тракте. После окончания больничного девушка, по ее словам, пыталась связаться с работодателем: ездила в кафе, но оно было закрыто, звонила. Говорили, что ответственного нет на месте, потом трубку никто не брал, заявление больше писать не просили. Как рассказывает Ольга Евдокимова, только в июле к ней домой, где прописана Лиля, приехала сотрудница кафе.

"Представилась начальницей отдела кадров, призналась, что они поторопились с увольнением и государство назначило субсидии за сохранение рабочих мест. Спрашивают, мол, ей вообще работа нужна? Мы говорим, что, конечно, нужна. Она говорит, пускай приезжает, пишет объяснительную, мы ей поставим неявку два месяца. А юридического значения такого нет. Сказали, что сможет выходить работать на раз в неделю на Иркутский", - говорит Ольга.

Евдокимовым эти условия показались подозрительными, поэтому они отказались.

Чуть позже, когда семье, по их словам, начали угрожать судами, решили обратиться за помощью к юристу. Евдокимовы написали заявление на увольнение и отправили его почтой. По словам девушки, работодатели в конце июня прислали документы и требования объяснить, почему Лилия два месяца отсутствовала на рабочем месте. Сами Евдокимовы настаивают, что никто им работу не предоставлял и выйти на связь с работодателем не получалось. Евдокимовы решили подать в суд и потребовать от работодателя возместить зарплату за два месяца простоя.

"Мы начали подавать в суд с самого августа. Ей умудрились уже приписать, что она была в графике и не являлась на работу. Но свидетелей этого в суд не предоставили. Мы кинули клич в интернете, чтобы найти работников уволенных, люди нашлись, но все отказываются говорить, считают, что ничего не доказать и нет смысла ворошить прошлое. Мы требуем в суде, чтобы они 2/3 хотя бы выплатили, потому что они не предоставляли работу. Сумма, которую мы в суде просим, она небольшая, 12 с копейками тысяч один месяц и столько же второй. Субсидию ведь они получили в итоге сами", - рассказывают Евдокимовы.

Кафе, по словам юриста Николая Демидова, отстаивало позицию, что девушка сама не сообщила им о больничном и не привезла его на работу после того, как закрыла, не отвечала на звонки.

"Мы отстаиваем неоплату месяцев мая и июня, когда не было работы и ее не предлагали. Они говорят, вы докажите, что мы ее не предлагали, а мы говорим, вы докажите, что предлагали", - говорят Евдокимовы.

В момент написания этого материала суд вынес решение и полностью отказал Евдокимовым в удовлетворении их требований, встав на сторону работодателя.

Лилия Евдокимова уже почти год в поисках работы. Говорит, что часто ходит на собеседования, проходит стажировки, но устроиться пока никуда не вышло.

"Самое плохое, что когда в такой случай попадаешь, не можешь обратиться в службу занятости, так как на руках нет заявления на увольнение, остаешься документально подвязан с работодателем. Формально ты трудоустроен, но работы нет, денег нет, отчислений нет, и все, ты остаешься один на один с собой".

В пандемию много говорилось о поддержке медиков, респираторные госпитали усиленно набирали врачей для работы в красной зоне. Но сложности с отсутствием работы задели и врачей.

Виталий (имя изменено по просьбе героя, также он попросил не называть его профиль, чтобы избежать идентификации) - узкий специалист, долгое время принимал пациентов в одной из томских поликлиник. В ноябре 2019 года он решил покинуть прошлое место - за ту же работу стали платить значительно меньше. Вместе с ним работу оставили и несколько других докторов. Говорит, сначала тревоги по поводу предстоящего трудоустройства не было - вакансий на специальных сайтах и на сайтах поликлиник достаточно, ко всем указаны приличные зарплаты. К тому же оставалась работа на часть ставки. "Но это совместительство, сегодня работа есть, а завтра нет", - говорит Виталий. Поэтому почти сразу врач начал искать постоянное место, штудировать вакансии. Впечатления от поисков начали меняться после первых походов на собеседования. Говорит, созванивался, приходил на встречи, после ему всегда говорили, что сообщат о решении. Но никто не перезванивал. Когда он начинал узнавать сам, говорили, что начальник в отпуске, где-то отвечали, что специалисты пока не нужны.

Примерно в это время в поликлиниках Томска ограничили приемы, диспансеризации и плановые госпитализации в связи с пандемий. Многие знакомые Виталию врачи из городских медучреждений, которые работали совместителями сразу в нескольких поликлиниках, потеряли эту работу. Между медиками обсуждалось, что новых врачей не принимают по причине коронавирусных ограничений, персонал в "урезанном" формате работы просто не нужен. "С одной стороны, понять можно, напряженное время, совместители ходят из больницы в больницу, могут переносить болезнь", - говорит врач. С другой стороны, по его рассказам, та нагрузка по приемам, которая раньше распределялась между несколькими врачами, легла на малое количество оставшихся. Виталий приводит цифры: при максимуме в 30-40 пациентов в день его знакомый врач в одной из поликлиник города был вынужден вести прием после окончания рабочего дня, до вечера обслуживать около 80 пациентов.

"Например, нужно человеку к хирургу, он со справкой из медпункта. Его записывают, и не откажешь, потому что надо либо открыть больничный, либо продлить, снять шов после операции, еще что-то. Пациентов записывают, время дают вне очереди, но вне - это не значит, что без нее. И руководством, как отмечали коллеги, дана установка никого не отпускать обиженным. Неважно, месяц или год человек болеет, если он пришел, то ты ему дай талон, а сколько у врача будет записано - это никого не колышет. Должно быть у врача в день 30 человек, а у него 74, это рекорд моего знакомого. По идее, почти в два раза переработал человек, но не оплачивается. Оплата у нас складывается из оклада и стимулирующих выплат. Стимулирующая часть не учитывает количество пациентов. По идее, при переработке должны выплачивать минимум 25%, то есть четверть сверху. Но ответ на такое всегда один - нет денег у учреждения, ничего не оплачивается. На какие-то попытки ограничить количество пациентов ответ: "Нет, мы не можем отказать гражданам", - рассказывает Виталий.

Сам он в поисках работы обошел четыре разных поликлиники, но нигде не смог найти место, несмотря на очереди в коридорах и вакансии на сайтах. Когда оставил попытки найти работу в городе, решил поехать на вахту. "Не хотелось, конечно, чтобы вся врачебная деятельность сводилась к обследованию и выпуску водителей в рейс, но работать где-то нужно", - объясняет Виталий. С пандемией условия работы медиков на месторождениях области тоже изменились - теперь на вахте нужно было проводить сразу несколько месяцев, потому что для въезжающих добавился период обсервации и удлинился рабочий период. Такой график не подошел Виталию, от идеи пришлось отказаться. Идти работать в красную зону тоже не хотелось. Во-первых, специализация совсем не та, во-вторых, по словам врача, работа в ковидном госпитале зачастую сводится в каждодневным по несколько раз обходам пациентов с измерением сатурации, давления и прочим рутинным процедурам. Такая работа, по мнению Виталия, может оторвать узкого специалиста от практики и лишить собственных специальных навыков.

Поменять специализацию, чтобы стать более востребованным на рынке труда, медик тоже не может быстро и просто. Для этого нужно отвести несколько лет на учебу в ординатуре, а эти условия не подходят для многих взрослых людей. К тому же нужно понимать, что потом ты действительно станешь востребован.

"С работой сейчас действительно тяжело врачам, потому что специализация у всех разная, всех частными больницами не насытить. И пациентов не насытить. Частная клиника больше ориентирована на оборот: чем больше проходит, тем больше прибыль. Поэтому они не берут никогда какие-то большие запущенные случаи. Также частная клиника не может себе позволить содержать (кроме ЦСМ и Здоровья) целое отделение на 30 коек, сделать стационар. Идти в другую специальность нет смысла, это долгое переучивание, без него ты не нужен нигде. Внутри медицины опять же еще, может, кто-то рискнет взять хирурга на место травматолога. Хотя у них и хирургов много по городу свободных. Поэтому ситуация в сфере медицины тяжелая", - говорит он.

Виталий рассказывает, что параллельно с ним работу в Томске искали и другие знакомые врачи узких специальностей, проблемы возникли у всех. Многим пришлось уехать в другие регионы, где не было таких ограничений во время пандемии. Кто-то ушел в другие сферы, кто-то в частную практику. Виталия радует, что людям удалось найти для себя место, но он не понимает, как в Томске после снятия всех пандемийных ограничений будет закрываться кадровая дыра: откуда возьмутся все те практикующие специалисты-медики для приема населения, которые не отстали от специальных постоянно обновляющихся указов Минздрава, знают медицинскую документацию и просто не растеряли квалификацию.

"И как наш облздрав будет восполнять кадровый дефицит? Потому что люди бегут. Кто бежит в районы, кто в другие регионы, из профессии тоже уходят. Идут в медицинские представители, частные кабинеты. Но народ, вкусивший частную медицину, в государственную уже не захочет. Да, я понимаю, там, может, где-то не больше зарплата, а где-то, может, и меньше, но сама по себе система не такая, где ты принимаешь всех. Да, кто-то вернется на старое место работы, выпустят новых. Но даже сейчас, если врач общего профиля не поступил в ординатуру, ему придется три года отсидеть в поликлинике, но не узким специалистом. Плюс меняется меддокументация постоянно, если ушел, сложно вникнуть снова. Опять же, если взять вторую МСЧ, там уволили пенсионного возраста медсестер, которые работали в травмпункте. Где они планируют набирать новых? Те медсестры, которые уже есть в сфере, у них и свои рабочие места есть. А кто не работает, так понятно, что чем-то где-то зарабатывает, вряд ли потом вернется в тот же травмпункт, где постоянные дежурства, асоциальные элементы и все, что только можно придумать", - рассуждает Виталий.

За нехваткой врачей и ограничениями приема и вмешательства тянется проблема здоровья граждан, уверен медик. О том, как в регионе будут решать ее, он тоже рассуждает риторически.

"А теперь представим, что все закончилось, все больницы вернули на свой стандартный профиль. И что будет? Ад, драки за места, койки. Сколько пациентов накопилось за это время? Плюс сколько случаев, которые можно было вылечить, но перешли в неизлечимые, сколько людей умрут, сколько станут инвалидами? Потому что можно было предотвратить, назначить реабилитацию, а потом люди придут запущенные. Но такие вопросы у нас предпочитают не замечать", - заканчивает Виталий.

Сам врач все-таки смог найти работу в медицине. В начале 2021 года он устроился в одно из медучреждений города не совсем по своему профилю.

Мария (имя изменено по просьбе героини) осталась без работы не из-за пандемии. Заявление по собственному желанию она написала в феврале 2020, за месяц до того, как ввели ограничения. Но найти другую работу в пандемийный год оказалось непросто. Лишь почти спустя год, в январе 2021 года, она вновь начала работать.

Мария трудилась в контрольно-надзорном отделе в государственном ведомстве шесть лет, пришла сразу после университета. Говорит, отношения в коллективе на работе и так складывались напряженные, к этому добавились проблемы со здоровьем у ребенка и частые больничные. Из-за стрессов на службе девушка сначала сама попала в больницу, а сразу из нее переехала в детскую - нужно было госпитализироваться на операцию с ребенком. Посоветовавшись с мужем, Мария решила уйти с работы. Уходила в никуда, вариантов другой работы не было. Сразу после увольнения попыталась поучаствовать в конкурсе на попадание в кадровый резерв госслужбы, но с этим ничего не вышло. Решила, что встанет на учет в Центр занятости населения, а позже начнет искать новое место.

В это время у мужа Марии был отпуск, поэтому они с семьей поехали в Новосибирск к родственникам. В это же время в сибирских регионах объявили о коронавирусных ограничениях, между областями закрылись границы, поэтому девушка с ребенком до мая остались в Новосибирске. Тогда же все госучреждения перешли в дистанционный режим работы, в том числе и Центр занятости, Мария закинула электронное заявление через сайт, и 14 апреля ей удалось встать на учет по безработице.

"Вышло, что встала в пандемию. Если бы встала до, то не получала бы все выплаты, которые положены с потерей работы. Там добавили по три тысячи на каждого несовершеннолетнего ребенка и еще что-то. В итоге вместо положенных мне в обычное время 10 800 я должна была получать 15 700 с копейками", - рассказывает девушка.

Но эти деньги достались ей не сразу. Первые два месяца на карту падали 600 рублей. Выяснить, почему так происходит и передать в Центр нужные документы оказалось сложно.

"Я вернулась в Томск, дозвониться до них было нереально. Это был самый пик, когда все искали работу и пытались встать на учет, они уже не вели личный прием, на единый номер не дозвониться. Удалось только приехать лично, повезло, что одна из сотрудниц просто проходила мимо, я ее попросила, что вот у меня пакет документов, надо просто разобраться, почему я получаю меньше положенного", - вспоминает она. Позже выяснилось, что не сразу прошли все нужные документы, поэтому сумма оказалась маленькой, сделали перерасчет.

"За все время, пока я стояла на учете, мне ни разу не предлагались вакансии, искала работу я сама. Не было и курсов повышения квалификации. Активно заниматься поиском начала где-то в августе. До этого времени занята была здоровьем ребенка. Но выплаты довольно хорошие, что скрывать, сильно не было желания торопиться. В августе я начала искать работу, и начались проблемы. Для меня это был огромный стресс, я ходила по собеседованиям, так как рассматривала изначально государственную и муниципальную службу, исходя из образования и опыта работы. Но период был сложный, многие держались за свою работу, тем более гос. и муниципальная службы - это стабильность, когда ты знаешь, что ничего в пандемию с ними не случится. Шел месяц, второй, третий, я участвовала во всех конкурсах, которые были, посетила шесть структур государственных. Где-то конкурс не состоялся вообще, в нескольких местах включили в кадровый резерв, но итог оставался для меня один и тот же, везде отказ", - рассказывает Мария.

Девушка решила начать рассматривать службу в правоохранительных органах, но устроиться туда человеку со стороны тоже оказалось нереально. Мария говорит, что даже если вакансия опубликована сегодня, отвечают, что кандидат уже подобран. Можно было устроиться продавцом или администратором, такие вакансии были, но хотелось найти работу по образованию и опыту. Позволить себе промедление Мария могла, работал муж. Финансовая поддержка от центра занятости рассчитана на полгода, дальше девушке просто засчитывался трудовой стаж.

"В итоге я устроилась на государственную службу только в конце января, но на декретное место. Я не знаю, сколько там пробуду, когда девушка выйдет из декрета. Если будет место, я буду нравиться как работник, то меня оставят", - говорит Мария.

При этом, по сравнению с прошлым местом работы, девушка потеряла в зарплате сразу 10 тысяч рублей. "На госслужбе зарплаты небольшие на самом деле, хоть это и подраздел чиновников. Моя категория специалист-эксперт получает 20-25 тысяч, в некоторых организациях за счет премии могут поднять до 28-30. Сейчас я на две ступеньки выше по должности, а получаю меньше. На собеседовании называли зарплату 30-33 тысячи, в первый месяц выяснилось, что будет 20-22", - объясняет она.

Мария говорит, что период безработицы и сложности на рынке труда переживались ее семьей и ею лично тяжело не столько материально, сколько морально.

"У меня все это совпало с кризисом 30 лет, когда оглядываешься назад и думаешь, что было раньше и что теперь. Были периоды депрессии, когда ты просто лежишь и не знаешь, что делать дальше и кем ты хочешь стать, когда вырастешь. Потихоньку из этого состояния выбираешься. Я знаю, что в Центре занятости есть психологическая помощь, но тоже на время пандемии ее не было. Меня муж сильно поддерживал, спасибо ему за это. Когда я отчаянная говорила, что все, пойду продавцом работать, не пойду на эту госслужбу, он говорил, сиди и жди, все будет", - вспоминает Мария.

Недавно аналитики федерального Агентства РИА Новости с опорой на данные Росстата составили рейтинг регионов России по уровню безработицы. По их данным, число безработных россиян с ноября 2020 — января 2021 года, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, выросло на 1,3 п.п., теперь их 4,46 миллиона человек. Томская область в этом списке занимает 74 место из 85 регионов. Уровень безработицы в регионе равен 8,6% от всего населения (5,9% по России), уровень безработицы, по сравнению с тем же отрезком прошлого года, вырос на 3,8 п.п. (1,3 по стране), а чтобы найти работу, житель Томской области в третьем квартале 2020 в среднем тратил почти семь месяцев (6,1 - средний российский показатель).

По данным администрации Томской области, максимального значения численность безработных в нашем регионе достигла к концу ноября 2020 года, тогда эта цифра дошла до 32,4 тысячи человек. Уровень регистрируемой безработицы в регионе вместе с тем вырос с 1,12 до 5,89%.

"Сейчас ситуация на рынке труда стабилизируется, — считает замгубернатора по соцполитике Иван Деев. — На временной или удаленной работе находятся 12 тысяч человек, что в три раза меньше пиковых периодов 2020 года. 4 тысячи человек трудятся в режиме неполного рабочего дня. В простое находятся 638 человек, что в 10 раз меньше максимума 2020 года. В отпусках без сохранения зарплаты 577 жителей региона, что в 3 раза меньше прошлогодних пиков".

Томскстат приводит другую статистику и говорит о росте безработицы в 10 раз. Если к концу декабря 2019 года статус безработного был у 1509 человек, то через год их число достигло 15 649 человек, говорится в отчете о деятельности администрации за 2020 год. Нужно отметить, что некоторые работающие неофициально жители региона вставали на учет по безработице, чтобы получать выплаты, поэтому статистика по реальной безработице может искажаться. По данным Томскстата, основной рост числа безработных произошел во втором и третьем квартале 2020 года, когда большинство предприятий были переведены на режим удаленки или временно не работали. На конец года в Томской области было зарегистрировано 48 тысяч человек, говорится на сайте.

По данным аналитической службы портала HeadHunter, больше всего безработица во всех регионах коснулась людей, которые работали в фитнес-клубах (от администраторов до тренеров), занятых в общепите (от маркетологов до официантов), в сфере развлечений: ивент-менеджеры, креативные менеджеры, продюсеры, артисты, звукорежиссеры, операторы, аниматоры; административный персонал: секретари, офис-менеджеры, клинеры. Также пострадали в пандемию практически все ИП и работники малого и отчасти среднего бизнеса. Меньше всего, по данным аналитиков, страдали сферы государственной службы, некоммерческих организаций, рабочего персонала, добычи сырья, медицины и фармацевтики.

Юрист Николай Демидов, основатель томского "Центра трудового права", занимается спорами в сфере 20 лет. В пандемийный год к нему за защитой прав чаще всего обращались работники общепита. Чуть реже из промышленности, особенно мелкой: лесопилки, логистические предприятия по перевозкам, небольшие производства вроде кирпичных заводов. По словам юриста, практика показывает, что чаще всего суд остается на стороне работодателя, а пострадавшему работнику выиграть дело сложно.

"Первые, на ком сэкономили работодатели общепита, это работники. Когда всех с 28 марта настойчиво из областной администрации попросили закрыться, они немедленно выкинули работников на улицу. Обнаруживалось, что где-то трудоустроены не были, как это обычно у нас бывает на рынке труда. У меня уже был спор против KFC, "Бургер Кинга", "Майя Пиццы", кого-то еще забыл. Но это примерно добрая четверть или даже треть всех дел - споры против ресторанов, кафе. Да, работники обращаются, судиться мы судимся, но, как правило, эти споры достаточно безуспешные. Чаще суд выносит решения в пользу работодателя, полагая, что виноват работник", - объясняет Николай.

В пример приводит несколько историй. Одна из них - летнего спора с KFС. Там работницу, которая по графику заканчивает смену в час ночи, хотели задержать до четырех утра. Девушка-студентка не согласилась и уехала.

"Этот график незаконный, и так заставлять работать людей нельзя. Весь этот кромешный мрак заканчивается тем, что ее увольняют по смске. У нас ведь нет такой процедуры расторжения трудовых отношений - по вотсапу написать, что ты у нас больше не работаешь. У нее есть трудовая книжка, есть трудовой договор. Ее на работу не пускают, проходит месяца два, она обращается в инспекцию труда, в суд, и он признает действия работодателя законными. Мне трудно сказать, по каким мотивам это делает наш суд. Это разные судьи, которые производят приличное впечатление, которые, я знаю, выносят решения в пользу работников. Какие здесь мотивы? Мне затруднительно сказать, - рассуждает Демидов. - То ли они работодателя жалеют с его потерями, обременениями, трудностями в условиях кризиса. То ли предполагают, что работник должен сделать что-то такое невероятное и быть кристально чистым, как апостол. Там предполагалось, что раз девочка сама встала и ушла, то она нарушила дисциплину труда, то она виновата. Такие штуки у нас происходят. А закономерность ли это? Я не знаю".

Март, 2021
Текст: Елена Бронникова