В Томске не сохранилось ни одного его портрета. Во всяком случае из статьи в статью о нем кочует лишь маленькая фотография из книжки 1904 года. А между тем, его имя носит часть Томска. Студенты со всего мира учатся в стенах, сложенных из его кирпичей. А еще, когда он был градоначальником, в Томске решили построить первый водопровод, первую бесплатную библиотеку и первую лечебницу для бедных. Мы решили исправить несправедливость и написать портрет Петра Михайлова — очень успешного томского бизнесмена и дважды городского головы (мэра по-нашему) — словами.

Петр Михайлов родился в 1832 году — на ближнем севере, в Вологде, в семье мещанина. Роста паренек был не очень высокого, зато ум имел живой и предприимчивый. Несмотря на то что закончить ему довелось лишь три класса уездного училища (начальную школу, в которой учили читать, писать, считать, чертить и почитать закон Божий), он с успехом помогал отцу в коммерческих делах. А потом поступил на службу к елабужскому купцу Ивану Стахееву. Купеческий род Стахеевых был одним из самых богатых в России и самым влиятельным в Елабуге. Город так и называли «Стахеевская Елабуга»:

Елабугу очень кстати построили поблизости от трех судоходных рек — Камы, Вятки и Белой, так что организовать эффективный товарооборот для братьев оказалось делом техники. Они скупали местное зерно и отправляли в другие регионы — в обе столицы, на Урал, в Сибирь и за рубеж. Восток страны снабжали сахаром, промтоварами и китайским чаем. Ассортимент становился шире, рынок — больше. Стахеевы начали открывать по России собственные торговые дома. Для ведения дел в Томске Иван Стахеев нанял Петра Михайлова на должность приказчика (менеджера по-нынешнему). И в 1852 году 20-летний Михайлов переехал в Сибирь.

За 10 лет Петр Михайлов неплохо поднялся — управляющим он был расторопным, торговлю вел успешно. А, возможно, получалось параллельно еще и свои дела делать — хозяйский контроль не был жестким. Сами братья Стахеевы наезжать часто в Сибирь, видимо, возможности не имели — по необходимости делегировали полномочия сыновьям. Так, в 1855 году в бурятскую Кяхту по торговым делам был «сослан» 14-летний сын Ивана — Дмитрий Стахеев (1840-1918), но у него с бизнесом как-то не сложилось, и он, женившись против воли отца, сначала хлебопашествовал на Амуре, а потом писал очерки в Алуште. А вот Николай Стахеев (1852-1933) — наследник Дмитрия-старшего, до Томска добрался, семейные дела вел лично — но было это уже после того, как приказчик Петр Михайлов пожелал получить расчет и уйти в самостоятельное плавание.

Основательный подход Петр Михайлов практиковал не только в бизнесе, но и в архитектуре, имевшей отношение к бизнесу. Так, здание торгового дома «Петрова и Михайлова» на Ленина, 82б (возвышалось над бывшим универмагом Стахеева) уже почти 130 лет привлекает взгляд своим экстерьером: двухэтажное, краснокирпичное, с ассиметричным фасадом, оно в изобилии было декорировано лекальным кирпичом, рустовкой, пилястрами и сухариками. При том, что строить дома во второй половине 19 века было принято по «образцовым проектам» — эргономичные, почти квадратные, строгие и без излишеств. Стены рекомендовалось непременно штукатурить и красить — в ходу были серый, охристый, красный и ультрамариновые цвета. Примерно в таком Петр Михайлов жил с семьей первое время в Томске — в том же Стахеевском переулке.

По мере возможностей Петр Михайлов свой бизнес старался диверсифицировать. В 1881 году на паях с Захарием Цыбульским (тогдашний городской голова, который не только убеждал верховных сановников, что университет в Сибири надо открывать именно в Томске, но и сам пожертвовал на него 140 тысяч рублей) Михайлов построил кирпичный завод.

Процветало и воскобельное производство Михайлова — по отбеливанию пчелиного воска и изготовлению свечей. В 1870-х при епископе Петре (Екатериновском) Петр Михайлов получил право поставлять свечи во все церкви Томской епархии — при условии, что будет материально поддерживать женское епархиальное училище. В 1894 году Михайлов открыл новый свечной завод по адресу Еланская, 34. На нем выделывалось до 2 тысяч пудов воска и производилось свечей на 70 тысяч рублей в год.

Всего на ремонт и иную помощь Богоявленской церкви Петр Михайлов пожертвовал около 100 тысяч рублей. Столь ответственный меценат и крупный бизнесмен просто не мог находиться в стороне от общественно-политической жизни города. Михайлова дважды избирали на пост городского головы — первый раз на четыре года в 1883-м, второй — в 1891-м.

Инспекция показала, что у школ есть трудности, и развитию образования при Михайлове гордума уделяла большое внимание. Сам же Михайлов одним из первых вступил в почетные члены Общества попечения о начальном образовании и сразу же внес в фонд 115 рублей при вступительном взносе в 50. Еще он в разное время попечительствовал над Владимирским и Мариинским детскими приютами (для второго, например, построил несколько домиков на территории своего воскобельного завода на Степановке, чтобы воспитанницы могли отдыхать там летом), а также над Алексеевским реальным училищем. Училищу помогал финансово, в том числе и для комплектования мастерских, а их в училище было несколько: столярная, слесарная, токарная…

«Училище открыли в 1877 году, — говорит Елена Андреева. — Это было первое на территории Западной Сибири реальное училище. Учились в нем шесть лет — это была следующая ступень после начальной школы, альтернатива гимназии или семинарии...

Павел Кошаров был первым профессиональным художником Томска. Учился в Академии художеств, посещал классы Карла Брюллова, ходил в этнографические экспедиции с Петром Семеновым-Тян-Шанским. Переехав в Томск, так вдохновился его архитектурой и атмосферой, что написал серию городских пейзажей. Особенно любил рисовать улицу Магистратскую, на которой, в том числе, стояло и реальное училище. С Магистратской у художника были связаны и возвышенные сюжеты прощания с целой эпохой уходящего века — «Улица Магистратская во время лунного вечера. 31 декабря 1899 года (7 часов вечера)», и вполне приземленные — «Вид Магистратской во время грязи в последних числах сентября» (1890-е).

Как городской голова, Михайлов много уделял внимания мощению улиц. В этом он брал пример со своего предшественника — Захара Цыбульского. Цыбульский, будучи мэром, за свой счет и на личных подводах привозил гравий для городских улиц с берегов Томи. Правда, несмотря на политическую волю, дело двигалось медленно: если даже в 1980-х в некоторых незаасфальтированных районах центра (Фрунзе-Тверская, например) грязь стояла непролазная, то удивляться, что в 1890-х там же лошади тонули, не приходится.

Впрочем, и Михайлова тоже можно назвать градоначальником, при котором в Томске заработал первый водопровод — столичный инженер Николай Ренкуль соорудил в Университетской роще в 1885 году гидросистему, собрав воду из 10 ключей и загнав ее в водонапорную башню при помощи насосов с паровым приводом. Родниковый водопровод питал водой целый студгородок. Ну, а фонтан, бьющий из той же родниковой воды, простоял перед главным корпусом ТГУ до 1977 года. Мог бы стоять и дальше, но на его месте установили статую Куйбышева.

Петр Михайлов сам встречал наследника престола в специально построенном за городом, на Иркутском тракте, павильоне. Как городской голова, подносил Николаю хлеб-соль.

Прекрасные деревянные, с резными кружевами, дачи Михайлова и его компаньона Малышева, что стояли в роще, не сохранились. Только фотографии. Также только на фото осталась память о, пожалуй, самом важном деле боголюбивого купца и мецената — строительстве Троицкого собора.

Самый эпичный томский долгострой с самой драматичной историей. Начали строить в 1844 году, но после трагедии 1850 года — когда недостроенный купол собора рухнул, убив четверых рабочих, строительство остановили. Только спустя 35 лет городской голова Михайлов смог вновь убедить общественность, что храм надо вернуть к жизни.

Роль Михайлова в деле возрождения Троицкого собора была так велика, что комитет по достройке храма ходатайствовал о присвоении Михайлову звания Почетного гражданина Томска. Но предложение было отклонено. Может быть, из-за враждебного отношения к нему части думских гласных. Известно, что, будучи градоначальником второй раз, Михайлов раньше времени покинул кресло из-за конфликта с коллегами. А в первый период руководства городом попал под шквал критики после того, как продал городу 800 пудов керосина со своих складов, отклонив более выгодное предложение конкурента. Казна тогда потеряла 1420 рублей. А гласные приняли закон, запрещавший членам управы что-либо поставлять городу из собственных магазинов. Возможно, поэтому последние годы жизни Михайлов жил в Москве — в качестве рантье.

Гроб с телом Михайлова прибыл в Томск по железной дороге, похоронили бывшего городского голову 7 ноября в ограде восстановленного им Троицкого собора. Над могилой Михайлова установили каменную часовню, в которой в 1915 году упокоилась вместе с ним и его супруга — Алевтина Павловна.

В конкурсе, объявленном городской Думой, участвовало 19 проектов здания — первую и вторую премию разделили архитекторы Александр Линецкий и Петр Федоровский. Детскую больницу имени Петра и Алевтины Михайловых начали строить в мае 1915 года. За два года здание почти закончили, но не успели оштукатурить — случилась революция. Впрочем, и без декора (до которого так и не дошло дело при советской власти) больница работает по назначению до сих пор — теперь это поликлиника № 1.

Ну, а что до купцов Стахеевых, которые помогли Петру Михайлову войти в большой бизнес, то судьба их сложилась по-разному. И, пожалуй, самым причудливым образом — у Николая Дмитриевича, который приехал в Томск вести семейные дела в 1870-х. В наследство от батюшки Николай Стахеев получил около 5 млн рублей. Владея золотыми приисками, нефтяными месторождениями и хорошими способностями к коммерции, Николай сумел капитал свой многократно приумножить. Но поскольку натурой он был творческой (дядей по материнской линии был художник Иван Шишкин), увлекающейся, то жить любил на широкую ногу и страсть имел к азартным играм.

Перед Первой мировой войной Николай Стахеев уехал во Францию и остался. Есть версия, что после 1918 года, когда его состояние национализировали, Стахеев возвращался в Москву, чтобы забрать припрятанные в тайнике особняка на Басманной ценности. Но очень некстати повстречался с дружинниками из ж/д депо. В ГПУ он, якобы, договорился с Дзержинским, что откроет, где тайник, поделится его содержимым, а ему за это назначат пенсию и дадут возможность уехать из страны. И вроде бы так оно и было — говорят, что на деньги из тайника был построен московский Дом железнодорожника, а корреспонденты газеты «Гудок» Илья Ильф и Евгений Петров списали со Стахеева образ Кисы Воробьянинова в «12 стульях» (по другой версии, прообразом «отца русской демократии» стал Василий Шульгин — один из идеологов Белого движения, который тоже возвращался из эмиграции в Россию в поисках сына). Во всяком случае Николай Стахеев жизнь, как и хотел, закончил в Монте-Карло. И получал пенсию. Правда, есть мнение, что пенсию ему платило казино — в знак благодарности за то, что позволил в свое время игорному заведению срубить на нем большой куш.